Двери во Тьме - Страница 103

103

— Пока нет, но вроде бы буду. А открытым сейчас занимаюсь.

Вот как. То есть вообще… А могли бы уйти в гостиницу ужинать. И как бы теперь вот это все не спугнуть? Не знаю как, но… как-то. Как угодно, любыми средствами. Ивану оттуда от ворот поворот дали, Милославский тоже не горит желанием делиться информацией, а вот лично мне, и в немалой степени именно поэтому, кажется, что разгадка всего происходящего как раз там и упрятана. Моя версия разгадки. Догадки… догадки уже есть, мне их просто подкрепить нечем. И если догадки глупые и неправильные, то страшно даже подумать, каким боком все это может выйти. А вот если правильные, то… то тогда если все остальное правильно же сделать, то в конце может получиться приз. Тот самый, что нам и нужен.

— А ты сам-то в курсе, почему дела секретят? — спросил я вроде как между делом, читая меню. — И кстати, откуда ты про мое узнал?

— А просто так решил глянуть, они по датам сортировались, и папки вроде как рядышком лежать должны были. Дай гляну, думаю, с кем мы провалились вместе, может что общее найдется, отгадочка какая-то… ну ты понял, — усмехнулся он. — Но вместо твоей папки карточка, что перемещена в закрытый отдел. И номер.

— Вишь как, — сделал я многозначительный вид, сам при этом натужно размышляя над тем, как направить разговор в нужное русло.

— Так чего секретят? — проявил нездоровое в служебном отношении любопытство собеседник.

— Ты анкет сколько заполнял?

— В смысле «анкет попаданца»? — уточнил он. — Откуда сам, чего там у нас с войной и революцией было и все такое? Статистика по слою?

— Точно.

— Одну, — уверенно ответил он. — Еще пару когда на работу принимали, но это другое.

— Верно, это другое.

Настя делала вид, что наш разговор ее совершенно не интересует, но делала не очень талантливо. Лично мне бы в это не поверилось, хорошо, что внимание Кирилла распылялось между мной и меню у него в руках.

— Значит ты никакой интересной информации в первой анкете не выдал, — заключил я.

— Какой информации?

Вот балбес наивный. Еще допуск, похоже, получить не успел, но уже обсуждает работу чуть не с первым встречным. Хотя, с другой стороны, тут во всем кустарщина, откуда среди провалившихся сюда случайных людей набрать всяких крутых профессионалов да еще во всякой области? Любители здесь кругом, независимо от того, какие важные и грозные названия себе присваивают.

— Если есть подозрения, что из твоего слоя провалился кто-то еще, тебе дадут еще анкет, — взялся я рассказывать то, что узнал сам по ходу дела. — И тому, с кем ты по базовым характеристикам совпал. Если опять совпадения — еще анкеты. И если снова совпали, то ваши дела объединяют по «исходному слою» и секретят. Вот и все, собственно говоря.

— И с кем ты совпал? — явно заинтересовался Кирилл.

— Допуск получишь и сам узнаешь, — напустил я туману. — Официантка идет.

* * *

По-2 неторопливо и вальяжно спланировал на утрамбованную полосу сальцевского летного поля, коснулся ее колесами, под которыми громко скрипнул снег. Скорость почти мгновенно упала и я погнал самолет к большому кирпичному ангару, возле которого стоял крытый немецкий грузовичок «Фаномен», работавший почтовым и явно переделанный из санитарной машины. Пропеллер гудел на низких оборотах, сметая с полосы облака мелкого колючего снега.

— Хорошо сел, все в порядке, — послышался в наушниках голос Насти, нахватавшийся помех даже за короткое путешествие по проводам переговорного устройства. — Можешь летать сам.

— Приятно слышать, — вполне честно ответил я.

— Вот и летать будешь с почтой, с завтрашнего дня, — заключила она.

— Это мы всегда пожалуйста.

Несмотря на дикий холод в открытой кабине летать мне нравилось. Очень нравилось. Будь бензобак бездонным, так с утра бы взлетал и с закатом сажал машину на аэродром. Точно, пропал во мне какой-то Чкалов. А может и не пропал, учитывая перспективы долгой-долгой жизни и отсутствие каких других толковых занятий, может этот самый Чкалов еще расцветет во мне пышным цветом, кто знает?

Остановился почти что рядом с машиной, двигатель немного покрутился и заглох.

— Принимай почту! — крикнул я двум мужикам, топтавшимся у грузовичка и прикрывавших лица от ветра руками.

Почты было сегодня немного, всего пара свертков килограмм по пять, так что перегрузка много времени не заняла. Один из мужиков, среднего роста, плотный, с седоватой широкой бородой, делавшей его похожим на несколько помолодевшего Деда Мороза, расписался в накладной, а затем передал мне большую перевязанную картонную коробку с уже сальцевской почтой, которую я запихал под сиденье в переднюю кабину.

— Мужики, до рынка довезете? — спросил я почтарей.

— Прямо сейчас? — чуть удивился Не-Дед Мороз.

— Сейчас, точно, — подтвердил я. — Надо очень.

— Да пожалуйста, — развел тот руками. — Прямо так поедешь? — уточнил он, подразумевая мой толстенный летный комбинезон и все прочие причиндалы.

— Не, я переоденусь. Подождешь?

— Если быстро.

— Да я в момент.

Переодеться было где, в ангаре была комнатка отдыха для пилотов, именуемая этими самыми пилотами «ночлежкой». Прилетали в Сальцево не только из Углегорска, с погодой тоже всякое случалось, так что возможность переночевать у печки в безопасном месте здесь была, причем аж для четверых человек. Отперший ночлежку пожилой дядька сказал, чтобы я дверь за собой захлопнул, а его искал потом в диспетчерской.

Быстро скинув комбинезон и натянув прихваченную с собой танкистскую куртку, я выбежал из «ночлежки» на мороз. Настя, уже перебравшаяся в заднюю кабину, крикнула мне:

103